Не будем показывать пальцем, но слухи и сплетни являются неотъемлемой частью нашего существования. Даже сейчас кто-то из окружающих наверняка перемывает чужие косточки. Впрочем, это старо как мир, а вот настойчивое смакование жизни знаменитостей – нечто новенькое. Психологи утверждают: мы наблюдаем конфликт между «первобытным» устройством мозга и современными средствами коммуникаций.
Вообще говоря, феномен масс-медиа неисчерпаем и многолик. Однако среди прочего бросается в глаза растущая популярность таблоидов, передач из жизни богатых и знаменитых, а самое главное – готовность общества к обсуждению личной жизни незнакомых по сути людей.
Действительно, что нам за дело до того, с кем сидела рядом Пэрис Хилтон или как проходили роды у Анжелины Джоли?
Оказывается, какой-то смысл во всём этом есть, а корни такого поведения лежат в адаптационных стратегиях социального общения, возникших в глубокой древности.
В пользу эволюционной версии происхождения сплетен говорит их универсальность – феномен «злых языков» существовал и продолжает существовать во всех культурах.
Формирование социума – безусловное достижение человечества. Способность к изощрённой координации своих действий (наряду с развитием интеллектуальных способностей так таковых) вознесла наш вид на Олимп «царя природы».
Но одного изобретения речи для успешного общения оказалось недостаточно. Важен не только инструмент, но и то, как им пользоваться. А чтобы тот или иной инструмент прижился, его надо закрепить эволюционно – путём отбора соответствующих биологических «прошивок» и моделей поведения. Именно так и произошло с тем, что мы сегодня называем сплетничанием.
У многих специалистов свой взгляд на то, какую роль для людей играло искусство делиться непроверенной информацией о своих соплеменниках.
Механизм сплетен, по мнению ряда учёных, имеет общие корни с грумингом у приматов – взаимным ухаживанием и приятными гигиеническими процедурами.
Например, известный биолог и антрополог Робин Данбар (Robin Dunbar) в своей вышедшей ещё в 1996 году книге «Груминг, сплетни и эволюция языка» (Grooming, Gossip and the Evolution of Language) предположил, что распространение слухов – важный механизм, необходимый для поддержания единства в первобытном клане. Причём, по мнению учёного, «болтологические» способности закреплялись на уровне соответствующих структурных изменений в коре головного мозга.
С несколько иных позиций на возникновение сплетничания попытались взглянуть Сара Уэрт (Sarah R. Wert) из университета Колорадо в Боулдере (University of Colorado at Boulder) и Питер Сэлови (Peter Salovey) из Йеля (Yale University). В своей работе, опубликованной в 2004 году в журнале Review of General Psychology, психологи утверждали, что сплетни прижились, поскольку были незаменимым инструментом, позволявшим сравнить себя с сородичами, с одной стороны, и принизить значение конкурентов, с другой.
Есть и «компромиссные» варианты. Как, например, у Мартина Новака (Martin Nowak) из Гарварда, который в своей статье «Пять правил эволюции кооперации» (Five Rules for the Evolution of Cooperation), вышедшей в журнале Science в 2006 году, представил происхождение слухов и в качестве объединяющего людей регулятора, и как механизм конкурентной борьбы с другими особями.
Возможно, закрепиться доверительному общению помогли полезные данные, передаваемые заодно с субъективными суждениями, – местонахождение оазисов, охотничьих угодий и прочих приятных неожиданностей, сокрытых от чужих глаз (иллюстрация с сайта.
В любом случае, несмотря на существенное разнообразие позиций по данному вопросу, большинство исследователей согласны с тем, что истоки возникновения феномена следует искать в становлении социальных отношений. И в тех преимуществах, которые слухи обеспечивали.
Но мир не стоит на месте, и прижившаяся тактика общения стала постепенно обрастать новым функционалом. Современные исследования, к примеру, показывают, что приватные обсуждения используются повсеместно для вразумления «отстающих» и «белых ворон», не вписывающихся в общепринятые рамки.
Также многие учёные отмечали, что склонность к сплетням зачастую используется в устоявшихся коллективах для «проверки на вшивость» новичков. То есть в качестве, противоположном тому, ради чего всё было задумано нашими далёкими предками.
Но даже в последнем случае основания поведенческой стратегии можно так или иначе привязать «к корням». Другими словами, за всеми хитросплетениями интриг просматриваются хорошо знакомые учёным эволюционные силуэты – необходимость координации действий и конкурентная борьба в рамках естественного отбора.
Звёзды шоу-бизнеса и спорта уже давно стали частью нашей жизни, а их обсуждение – повсеместной темой для разговоров людей по всему миру.
Но в чём же смысл обсуждения людей, с которыми, вероятно, никогда не придётся ни общаться, ни конкурировать?
Интересную трактовку этого явления предложил Фрэнк Макэндрю (Frank McAndrew) из колледжа Нокса (Knox College) – его статья опубликована в журнале Scientific American.
По мнению американского психолога, наследственная предрасположенность к слухам сыграла с человеком злую шутку: оказавшиеся эффективными для древних людей паттерны в условиях избытка информации начали давать сбои.
Кое-какие полезные функции, приведённые выше в качестве примеров, «гены сплетен» помогают наладить, но не всегда это удаётся. И дело тут вот в чём: модели поведения, подразумевающие личные интимности, были ориентированы исключительно на тех, кого человек так или иначе знал лично, – членов клана, рода и так далее.
В ходе исследований, проведённых группой доктора Макэндрю в 2007 году, было установлено, что мужчины практически ничем не отличаются от женщин в плане готовности посплетничать, причём и те и другие готовы обсуждать в основном лишь особей своего пола. Из 44 дам, участвовавших в эксперименте, 43 были готовы поговорить о своих звёздных «соперницах». Для представителей сильного пола этот показатель составил 24 из 36 – и тоже в отношении мужчин-знаменитостей. Аналогичные результаты были зафиксированы и применительно к «простым» окружающим. По мнению учёных, это свидетельствует в пользу того, что сплетни зародились как инструмент конкурентной борьбы.
Это приносило ощутимые выгоды: можно было узнать и запомнить особенности темперамента и склонности соплеменника, а потом попытаться использовать это каким-либо образом – во благо общества или в своих личных интересах.
О «чужом мире» как таковом мало кто думал, и статистические, обезличенные подходы к оценке реакции незнакомого человека прижились не сразу и не во всём.
Человеческий мозг оказался неспособен различать настоящих друзей-сородичей и мнимых «знакомых», поток информации о которых льётся на нас с экранов телевизоров, а также через Интернет и глянцевые журналы. Причём чем больше мы интересуемся жизнью какого-нибудь Филиппа Хардкорова, тем больше данных о нём нам предоставляют.
У американского профессора есть и другая версия любви к обсуждению звёздной жизни. В современном обществе, с его урбанизацией и неким дрейфом в сторону виртуального общения, знаменитости могут быть… единственными друзьями, Ну или по крайней мере не меньшими, чем соседи или сослуживцы, с которыми, кстати, зачастую и поговорить больше не о чем, кроме как заголовки таблоидов обсудить.
Но не стоит воспринимать сплетни как неизбежное и неприятное зло. По мнению доктора Макэндрю, посредством «смакования» звёзд люди могут подсознательно оценивать и поддерживать в тонусе самих себя – относительно более высоких в социальной иерархии особей.
Так, например, исследование группы британских учёных во главе с Шарлоттой де Беккер (Charlotte De Backer) из университета Лестера (University of Leicester), опубликованное в 2007 году в журнале Human Nature, показало, что подростки на самом деле многому учатся, обсуждая знаменитостей друг с другом, и это в какой-то степени помогает им утвердиться в жизни.
Таким образом, считают психологи, сплетничание – это навык, который необходимо тренировать, ведь люди, полностью избегающие приватных дискуссий, оказываются изгоями в любом коллективе.
В конце концов, это всего лишь человеческая природа.
Читайте также: Новости Новороссии.